– А чего тут непонятного? Сказал, что ты дрянь и твои песни тоже дрянь…

– Ты что-то путаешь.

– А ты ничего не напутал?.. Зачем ты это сделал?

– Что сделал?

– А то ты не знаешь… Да, передай Леське мое спасибо. Надоел мне Булат Анзорович. Я давно уйти от него хотела, да все повода не было… За фотографии ей спасибо. Ловко она все провернула…

– Ничего не понимаю, – ошарашенно мотнул головой Фим.

– Чего уж тут непонятного? С Булатом мы расстались, спасибо вам с Леськой. Но моя песенка не спета. Я и дальше петь буду. А вот ты, мой дорогой, в пролете! Да ты не расстраивайся, как шестерил перед Леськой, так и дальше шестерить будешь. У тебя это хорошо получается. Лучше, чем на сцене…

Фим продолжал смотреть на нее, как баран на новые ворота.

– Ты о каких фотографиях говоришь? Ушла от Булата, а мы с Леськой здесь при чем?.. Так, погоди, фотографии случайно не с видео?

– Ну вот, ты и сам прекрасно все знаешь. И хватит дурака валять…

– На этих фото мы с тобой, да?

Как ни старалась Люба удержать себя в руках, все же она скатилась на грань истерики.

– Да, мы с тобой! – чуть ли не закричала она. – Там еще щеки твои!

– Какие щеки?

– Одна правая! Она размахнулась и ударила его по правой щеке. – А другая левая!

И вторая попытка, слева, увенчалась успехом.

Ошеломленный Фим подался назад, тряхнул головой.

– Ты что, сдурела?

– Да пошел ты, козел!

Люба резко повернулась к нему спиной и быстрым шагом направилась к станции метро. Видеть она этого урода больше не могла…

1

Где же ты, где? Почему без меня?

Ну почему так случилось?..

Любонька просто пела. Но Рэму хотелось, чтобы в своей песне она обращалась не к кому-то там, а именно к нему. Почему он без Любы? Почему так случилось, что они не вместе?.. Острая мелодия, пронизывающая. И поет Люба здорово, душевно. Может, она в самом деле страдает в разлуке без него?..

Рэм уже знал, что с Фимом у нее отношения не сложились. Не живут они вместе. Какой-то автомобильный король ее спонсирует. Ясно же, что не за просто так… А ведь на месте этого толстосума мог быть сам Рэм. И отец мог бы денег дать. Да и он мог бы свой бизнес раскрутить так, что сам бы миллионы зарабатывал… Мог бы, но не зарабатывает. От отца целиком зависит. И все потому, что нет рядом с ним Любы. Ради нее он горы готов был своротить, а без нее смысл жизни где-то в сумерках. Леся хороша, не вопрос. Но с ней плывешь по течению и ничего не хочешь. Разве что только кокосом тоску занюхать… С Любой он счастьем упивался. А с Леськой он просто упивается – спиртное, наркотики. Жизнь катится по наклонной плоскости. И удивительное дело, мама в Леське души не чает. Знала бы, что Рэм уже без кокаина обходиться не может…

А Леська так и продолжает жить на два фронта. То с ним, то сама по себе. Как будто так и нужно… Но ему на это уже наплевать. Трахается на стороне, и ладно. Даже хорошо, что есть у нее любовники. Будет повод послать ее куда подальше. Можно и без повода от нее избавиться. Но Рэм на это почему-то не решался. Может, потому и ехал сейчас к Лесе. Она сейчас у себя дома, его к себе не ждет. Скорее всего, с кем-то забавляется. И он ее с поличным возьмет. А заодно и снежком колумбийским разживется. У нее всегда есть… Снюхался он с Леськой. Натурально снюхался. Кокаин на пару с ней нюхает. Знает, что нельзя. Но нет возможности остановиться…

Он подъехал к ее дому. Позвонил ей на мобильный.

– Ты где?

– У себя, а что?

Дыхание у нее спокойное, ровное. Не похоже, что из-под мужика вылезла.

– Ничего, если я через полчасика подъеду?

– Что, соскучился?

– Ну да…

– Конечно, подъезжай. Ты же не чужой…

Как это не чужой, если чужой… Они всегда были чужими, только Рэм почему-то не хотел обращать на это внимание.

Он зашел в подъезд, на лифте поднялся на шестой этаж. Пешком преодолел один лестничный пролет и затаился в ожидании на межэтажной площадке. Он услышит, как из Леськиной квартиры выйдет ухарь. Тут-то он и объявится.

Но прошло полчаса, а никто из ее квартиры так и не вышел. Или нет у нее никого, или ей начхать, застукает он ее с мужиком или нет.

Он позвонил в дверь. Леська не заставила себя ждать. Впустила его в дом. Прическа, макияж, сексуальный халатик на голом теле, на ногах туфельки на высокой прозрачной подошве – в таких стриптизерши обычно танцуют. Как всегда, свежая, подтянутая. Щечки розовые, глазки блестят – видно, что под допингом. Идеальная девушка на роль рекламного лица для компании «Кокаин Продакшн». Но нет такой фирмы, и реклама наркотикам не нужна, они и без этого хорошо расходятся. Будь они прокляты…

– Ты одна? – спросил Рэм.

– Нет, там в постели двое. Третьим будешь?.. Ну, кончено же, одна!.. А ты что, проверять меня вздумал?

– Да нет…

– Ну что там нет, если да… На, проверяй…

Она распахнула халат, выставила напоказ свои аппетитные прелести. Рэм не хотел заводиться, но сейчас она представляла собой материальную субстанцию высокого сексуального напряжения. Как будто ток по жилам прошел. Внизу живота приятно затяжелело… Ну что за бес таится в этой девке?

Она и сама была на взводе. Набросилась на него, как похотливая самка… Но Рэма надолго не хватило.

– Как насчет винта? – спросила она.

И не дожидаясь ответа, направилась к бару. Приготовила два «фирменных» коктейля. Рэм и не видел, чего она там намешала, но подействовало так, что не он от Леськи, а она от него стала убегать не в силах выдержать его напор. Он поймал ее, затащил в койку и… заснул…

Проснулся – за окнами ночь, в комнате темно и тишина. И в голове никаких шумов. Как будто и не уходил в штопор на «винтовом» топливе.

Леськи рядом нет было. Но откуда-то из каминного зала доносятся голоса. Мужской и женский. Вот гадина, одного мужика спать уложила и с другим развлекается. Нельзя же быть такой ненасытной?

Рэм рванул к ней, чтобы наконец-то застукать ее с мужиком. Но не успел и до двери дойти, как пыл угас. Не хотелось больше рвать и метать. Но любопытство в нем осталось. Что это за мужик, о чем Леська с ним говорит?

Он тихонько приоткрыл дверь. Разговор шел на сдавленно-повышенных тонах.

– Ну я это сделала, я! – кипятилась Леська.

– Зачем? – спросил мужской голос.

Рэм где-то его слышал. Но не мог вспомнить, где именно. Видать, давно это было. Или память у него с прорехами.

– А какого хрена она со свинячьим рылом в звезды лезет?